paul verlaine
✦ bungou stray dogs ✦

---

У Пола за спиной дрожит, тает и плывёт контур реальности, захваченной в ненасытную чёрную рану пространства-времени. У него неслышные шаги убийцы; таким его выдрессировали. Страницы его прошлого сгорели одна за другой в им же раздутом пламени; таким его создали. Нечеловеком, оружием, искусственной химерой: у него под тонкой непрочной границей ненастоящего "я" спит зерно первородного хаоса.

У Пола такие жестокие и такие нежные глаза, когда он смотрит на Чую и говорит "пойдём со мной". Он говорит: "брат", и Чуе кажется, что у него звенит в ушах, что он цепенеет возле некой грани, откуда не может быть возврата. Его душит оторопелая ярость, она горит в его отяжелевших руках, грохочет за висками - Чуя срывается в атаку. "Неправда. Я не дам этому оказаться правдой".

Пол легко качает головой; его глазами смотрит рождённая в безразмерной боли истина: нет смысла цепляться за то, чего тебе не отмерено по праву рождения. Он обаятелен в той усталой и непринуждённо-жестокой манере, какая сходу выдаёт в нём зверя. У него за мягкой улыбкой, мимолётной, как будто и не было - световые года одиночества. Ледяная, не из этого мира, ненависть и короткая строчка из кодовых слов, за которой кроется причина её.

Пол знает: их в мире двое, проклятых по признаку рождения. Он на собственных руках вынес брата из стерильного чистилища - из подобного когда-то выполз и сам.
"Я покажу тебе нашу истину, если у тебя хватит сил её принять. И тогда пусть мир горит".

---

У меня очень старый и очень наболевший гештальт на братьев. "Буревестник" - он же просто ножом по сердцу; я хочу играть их ветку, у меня в голове стоит дарковая версия развития событий, в которой всё действительно горит дотла (но сыграть и переиграть ближе к канону, модерн-ау, приквелы-вбоквелы - я только за).

Я небыстрый, но эй, горёжка бывает в разных темпах, агрессивно ценю и признаю любую, состыкуемся.

Думаю, что без поддержания контакта (в разумных пределах, конечно), взаимной подзарядки вдохновением короче, без всратых мемов и оров за "Гин и Мори на заборе" общая волна на игру не ловится и вайб не вайбится, так что молча перестреливаться постами раз в неделю - не моя история.

В общем! Брат, ты нужен. Приходи. ((╬◣﹏◢))

---

пример вашего поста

Чуя, серьёзно, сомневается, что сможет когда-нибудь привыкнуть к переменам.
Другие люди. Говорят меньше, чем знают, а правды говорят - вообще ничерта. Чуя частенько инстинктивно уверен, что ему пиздят; он считывает это почти безошибочно по наитию. Потом подолгу напряжённо морщит нос, мечется туда-обратно угрюмым взглядом, пытаясь понять: наёбка, ага, только где именно?

Другие правила, половину из которых тебе предлагается угадать самостоятельно. Иногда кажется, что буквально все вокруг - они, чёртова мафия - знают между собой что-то, недоступное ему самому. Чуя чувствует себя пересевшим из переулка, где на грязном ящике играли в "косынку", за покерный стол, застеленный терпким дымом от дорогого курева. Это выводит. Будоражит одновременно, чёрт, ладно. Сейчас ему оторопело и задумчиво-странно смотреть по сторонам, смотреть в лица и понимать: "ведь я ненавидел их".

Возненавидеть было просто: сделаешь - и ты свой. Делаешь - Агнцы хлопают тебя по плечам, суматошно толпятся вокруг, и ты сначала недоверчиво, а потом уже хулиганисто и азартно улыбаешься: а чё, дружить против кого-то - не худший из вариантов. Думаешь: ну, это же поначалу только. Шалеешь от ощущения чужой руки, непринуждённо закинутой тебе на шею, задираешь голову, долго всматриваешься в низкое, блёклое, неприветливое, во всех смыслах дрянное небо над трущобами и решаешь для себя: ха, неплохо.

Чуя до сих пор, несмотря ни на что, думает, что это было неплохо, пока длилось. Суматошно, местами топорно и часто - до смешного просто. Ненавидеть просто, когда ты точно решил для себя, кто враг. Теперь у него нихрена нету такой роскоши. Чуя восстанавливает в памяти понимающе недоброе лицо Мори: первый человек, ненависть к которому сменилась у него странным сортом молчаливого уважения, смешанного с недоверием. Думает о простых мафиози, многие из которых вылезли из таких низов, где цена жизни - ноль, чтобы прорваться туда, где жизнь можно оценить хотя бы пулей.

Сложно. Ничего не получается по-старому; чёрно-белая палитра наполнилась цветом, щедро раскрасилась полутонами. Тяжело ненавидеть по-простому, как раньше.
Ну, хотя бы одного мафиози Чуя до сих пор ненавидит точно.

Чуя уверен, что его личное расследование не скроется от Мори. Во-первых, точно не от этого человека, во-вторых - Накахара категорически, фатально,убийственно не умеет в полунамёки, игру в недосказанность, в услугу за услугу. Поэтому, когда он спрашивает - спрашивает в лоб, и хорошо ещё, если не с ноги. А уж его попытка подпоить Уэду в целях добычи информации наверняка войдёт в местный фольклор… Бесит. Чуя досадливо морщится, разрывает сырой ночной воздух болтающимися рукавами и полами плаща, почти бежит - руки в карманы - мимо тёмной громадины комплекса.

У него высоко над головой в небо уходят тронутые ржавчиной стропила, леса, оборванные и размотанные в разные стороны, как у порушенного спичечного домика. Индустриальные рёбра несущих конструкций, кажется, тихо поскрипывают и гудят сквозь ночь под собственной тяжестью, если внимательно слушать. "Здесь", - думает Чуя и чувствует, как сердце нехорошо притормаживает перед следующим ударом. Покалывает кожу, под которой шевелится предчувствие. Одно из немногих мест, которые он в полном смысле слова имел право, кривясь в невесёлой усмешке, называть "домом".

Это место заброшено так давно, что проверять, наверное, уже нет смысла. Но всё-таки… Что-то гонит Чую на поиски. То же, что заставляет носить перчатки; то, из-за чего его самообладание летит к чёртовой матери, когда Уэда рассказывает ему, значительно округлив глаза: недавно у этого места появились заинтересованные инвесторы.
"Недавно", - легко делится совсем трезвый Уэда, - "Туда наезжала некая комиссия под полной секретностью, только вот потеряли её, вроде как, прямо в этом комплексе, связь оборвалась - и с концами". Чуя стискивает кулаки; у него в висках горячим и непредсказуемым пьяным пульсом бьётся: почему именно сейчас? Это может быть подставой.

Это может быть началом чего-то очень паршивого, но, даже спровоцированный, он останется охотником, а не жертвой. На его лице расцветает оскал, какой бывает у изувера, получившего все нужные инструменты в руки, над застеленным клеёнкой столом.

Если ловушка, то нахрена таиться? Он не знает здешних систем безопасности - они вообще живы ещё? - не знает, какие нужны коды доступа, но это не помешает ему войти через парадный вход. Накахара пригибается к земле; носок его ботинка описывает кривую дугу в чёрной пыли, пока он ищет точку опоры, и сразу же земля и асфальт проседают, уступая сантиметр за сантиметром неумолимому гнёту в бесконечность атмосфер. Зрачки у Чуи сжимаются в два острых нечеловеческих осколка-угля, кожа занимается почти невидимым тусклым ядерным пламенем. Ловушка - прекрасно. Ловушка - вы знали, на что шли. И если нужно будет вбить всё это место в подземный ад, если надо будет -

"Не самое удачное место"... Чё?

Чуя вынужден признать, что этот голос, эту непринуждённую самоуверенную лень он теперь узнает за сто шагов. Эту непосредственность, граничащую с наглостью. Дазай не спрашивает разрешения, он делает то, что считает нужным. Дазай утекает почти из любых обстоятельств, умея развернуть их себе на пользу.
Дазая здесь совершенно точно, полюбому, даже близко не должно быть.

Он разворачивается, не отпуская способность, в своём поясе астероидов из разломанного асфальта и каменной крошки, повисшей в воздухе. Оторопь у Чуи быстро сменяется раздражением взрывоопасно мрачного сорта. Всё, что есть сейчас у него в голове - всё, что написано на его лице - сводится к пронзительно острому, опасному, клокочущему "ты, блять?!".
Пара мелких камней после короткого прикосновения срываются из щита вокруг Чуи и дробью выстреливают в направлении непрошенного гостя.

- А, прости, обознался, - Глухо усмехается Накахара - пытается усмехнуться, хотя хочется оголить клыки, чтобы потом удобнее было вцепляться ими в горло. - Перепутал тебя с одним типом, которого хочется прибить к чёртовой матери, чтобы не лез не в своё дело. Хотя знаешь что?
Чуя идёт к Дазаю, всё ещё объятый жаром несуществующего багрового пламени; его шаги отдаются скрежещущей, зубодробительной вибрацией в пустом переулке, его следы - взломанная опора, разбитое и размочаленное покрытие.
Какого. Чёрта.
Почему он. Почему из всех людей, кто мог бы здесь объявиться…

- Какого дьявола ты здесь забыл? Откуда знал?! - На выдохе выплёвывает Чуя, притормаживает, буравит Дазая взглядом - как будто метит ножами. - Это моё личное время и моё дело, так какого хера… - Затыкается быстро, как будто воды набрал: блядь. Уже сказал больше, чем нужно было.

п.с. я принёс тебе мемов💢

historia reiss
✦ shingeki no kyojin ✦

“съешь меня, хистория„

---

[indent] ты - шипы, а не розы.
кому-то может показаться, что ты - мягкая и нежная.
хрена с два. порой мне кажется, жёсткости я учился у тебя.

[indent]ты суровее многих мужиков.
и как в таком хрупком создании может держаться столько силы.
ты - первая, кому я раскрываю все свои карты.
я знаю, что осуждение - последнее, чем ты ответишь.

[indent]- герой, - сухо выдаёшь вердикт, и я даже не пытаюсь спрятать улыбку.
мы с тобой оба устали от притворства, так будем же честными во всём.
ты была той, кто раскрыл мне всю правду о мире, и я был обязан отплатить тебе тем же.

[indent]наш самый красивый и самый отчаянный йегерист.
королева проклятого острова.
потерявшая слишком много, чтобы смириться с правдой как она есть.

[indent]я обещал тебе дивный новый мир, и я тебе его подарю, даже не сомневайся.
и пусть другие гадают, что же связывает нас на самом деле.
мы-то с тобой знаем, что это - нечто, большее, чем весь этот мир.

---

ma квин, я жду вас, мочи нет!
из йегеристов нас пока двое: я и флоче.
очень ждём, когда наша королевская 1/2 пополнят ряды.
приходи, и награди нас своей мудростью и величием.
могу в много стекла и диванную философию.
в шизофрению могу и буду, даже если не хочешь!!1
ждём всем селом. ♥

---

пример вашего поста

и будет море
бескрайнее синее* море
[indent]
пока ты сам его не раскрасишь.

сказать честно? быть тобой не очень-то лестно.
столько всего о тебе наговорят посмертно: душегуб, геноцидник, убийца.
клеймо за клеймом.

кто-то несмело прошепчет: спаситель.
кто-то - уверенно - отдавая честь: он сделал это ради нас.
герой и палач в одном лице.

кто ты такой по-настоящему?
какой ты - настоящий?
ты сам знаешь?

бескрайнее
и будто бы и впрямь безбрежное
но как быстро его можно преодолеть
[indent]
ты стоишь посреди пустоши.
вокруг тебя - пустыня с её раскалёнными песками. над тобой - палящее солнце. и будто бы больше ничего.
ты обещал отправиться познавать мир с лучшим другом - но, увы, этому не суждено случиться.

и ты остался наедине с собой.
совсем один.
только ты.

эрену казалось, что он не сходит, и не сошёл с ума - он продолжает медленно растворяться в своём собственном рассудке как в путях; они подхватывают его бережно, не с самой колыбели - задолго до.
и качают на волнах - нежно, совсем как мать. ему бесконечно тепло и уютно.

хотя здесь нет таких понятий как тепло или холод.
но для эрена здесь всё по-особенному.
жизнь давно смешалась - калейдоскоп в его руках, заходи в любую дверь - вся твоя жизнь ( и не только твоя ) в твоих руках.

перед самым концом ( или же уже после ? ) эрен решает вернуться к истокам.
туда, где для него всё начиналось. туда, где всё уже завертелось - веретено, нить жизни, грустные лица ткачих.
эрен улыбается, осторожно берясь за нити, тянет на себя.

каким же удивительным он был.
наивный. отчасти - глупый в своей наивности.
но бесконечно живой.

эрен смотрит на себя - не в зеркало, но в глазах этих, ещё не покрытых поволокой смертельной тоски и печали, плещется изумрудной волной море.
он и сам не замечает, как губы трогает едва различимая улыбка.

они все - живые.
юные, полные энергии.
полные планов на будущее, абсолютно не подозревающие, что смерть ждёт их за углом.

ждёт на переулке.
ждёт на повороте.
в руках или пасти титана.

не под ногами колоссальных.
только не после того, как стены падут.
люди, убивающие людей. свои убивают своих. солдаты - друг друга.

разве же это - по-человечески.
разве все они после этого - люди?
разве все они - ч е л о в е ч е с т в о ?

у него голова начинает раскалываться от собственного громкого голоса.
уже вроде давно как сломался, а всё те же истеричные нотки присутствуют - совсем как у девчонки.
и как только его не прибили камрады.

он не выдаёт себя.
наблюдает из-за завесы.
юный он - это просто какое-то отдельное государство.

горячая дурная голова.
даже воздух вокруг - раскалённый.
чуть щурясь, он задерживается взглядом на своих друзьях.

армин - с рвущейся наружу надеждой и плохо скрываемым беспокойством теребит ремень на груди - нервно и почти незаметно.
микаса - с завороженным взглядом; эрену кажется, он слышит, как громко бьётся её сердце.
остальные - с мутным интересом, злорадством или сожалением.

такой громкий. такой шумный. такой бесталанный.
кому-то кажется, что его выпнут прочь, на поля, долой из армии.
кто-то уже готовится расстреливать курсанта насмешками.

эрен выходит чуть позже - когда закатное солнце оранжевым огненным маревом красиво играет на чужой пыльной форме.
друзей он разогнал со скандалом.
повязка на голове тоже пропиталась пылью - придётся сменять.

игнорируя все доводы про необходимость постельного режима - сотрясение чего у тебя, йегер, каких мозгов? - он рвётся доказать, что достоин.
- да пошёл ты в жопу, жан. просто пошёл ты в жопу.

он приближается почти бесшумно.
касается ладонью чужого острого плеча, и хмыкает, ощущая, как его маленькая копия вздрагивает - пугаясь.
ну ничего, бесстрашие тебе, конечно, к лицу, но пока ты так юн - позволь себе быть чуточку более живым и настоящим.

они смотрят друг на друга молчаливо с полминуты.
узнать в эрене эрена - почти что невозможно.
он растягивает губы в кривой улыбке и заискивающе интересуется:

- хочешь, я тебе помогу?

[indent]
как убрать в плечах зажим
кто тебе сломает жизнь
станешь старше и про это скоро всё узнаешь ты

eric cartman
✦ south park ✦

ethan cutkosky

---

кенни:

[indent] короче, чел, смотри сюда, что у нас по сюжету:
стайлы есть стайлы, у них там ебля в мозг нон-стоп.
а что с нами приключилось: кайл разъебал голову картмана битой, после чего свалил из города вместе со стэном, бросив дружочка на произвол судьбы.

[indent] кенни, будучи не такой сукой (хек), его подобрал, привёл в чувство, и на фоне адреналина и алкоголя кое-что случилось. раньше чем у стайлов.
эрик со своей латентностью, конечно, всё портит, а кенни забивает на него большой и толстый, а дальше:

Я УХОЖУ К ДРУГОМУ ЕГО ЗОВУТ РУСТЕМ. [ц]

[indent] ладно, да. это баттерс. тот самый наивный белокурый ангелуша.
ну картман не был бы картманом, не реши он через пару месяцев своего рехаба подальше от саус парка, вернуться, устроив пиздец, который, в общем-то, устраивал всегда.

[indent] что хотим?
драмы, стеклища. подростковых разборок на повышенных тонах.
а дальше - будь что будет.
пусть история пишется.

[indent] не зассышь прийти?

баттерс:

[indent] баттерс любит эрика всем сердцем и держится за него, как держатся за спасательный круг в океане непредсказуемости, потому что где-то в глубине души он понимает страшную правду:
[indent] эрик - единственный, кто никогда его не бросал.
не потому что эрик верный или ему не пофиг, нет: дело в том, что эрик предсказуемо безнадежный.
[indent] баттерс запоминает всё. всё-всё-всё: то, что эрик ненавидит корицу и морщится при слове "семья", то, какой глаз у него подёргивается, когда эрик врёт. баттерс помнит даже номер его банковской карты: на случай, если вдруг понадобится срочно одолжить ему денег. баттерс выучил это всё наизусть, но странным образом стёр из памяти поджог своего рюкзака, унизительную кличку, которая прицепилась к нему на целый год, сломанную модель самолёта (ну он же сказал, что случайно!) - не потому что он тупой или слепой, а потому что сам выбирает не замечать и не видеть.
[indent] баттерс уверен: кенни однажды может бросить его из-за какой-нибудь классной девчонки. кайлу и стэну всегда было плевать на него, им он никогда не был нужен. даже родители - и те всегда были слишком заняты собственной жизнью, чтобы помнить о том, что баттерс вообще существует.
[indent] но эрик - это другое.
[indent] эрик берёт его в соучастники и помнит его, баттерса, имя. эрик всегда остаётся собой, и это кажется баттерсу единственным якорем в его жизни. баттерс верит, что где-то там, под всеми слоями сарказма и злости, в эрике живёт что-то хорошее и по-настоящему доброе. баттерс верит, что эрик просто боится быть славным парнем. баттерс верит, что однажды эрик посмотрит на него с уважением и скажет что-нибудь в духе: «знаешь, баттерс, не такой уж ты и придурок», и это - баттерс знает наверняка! - будет одним из самых лучших моментов в его странной жизни.

---

[indent] что можем предложить: ламповый каст ламповых ребят (пизжу как дышу да). ладно, мы реально ничо такие.
мы любит обмениваться артами, хэдами, музыкой, мемами, шутить уёбские шутки и паразитировать на графонии кайлуши (лол).
заявка в тройничок или нет - а дьявол его знает, определимся на месте.
но что есть - баттерс и кенни всегда были добрее к эрику. помни об этом, сучёныш.

[indent] а ещё мы решили, что к своим 16-ти картман сбросил вес. но это необязательно)0 если ты против, подберём фанкаст вместе.

---

баттерс

снег похож на сахарную вату - ту, что он покупает на последней в году ярмарке, грея руки безалкогольным пуншем и ладонями кенни, и смеётся, когда на лице у его парня - это до сих пор звучит непривычно, но та-а-ак здорово, с ума сойти можно!  - остаётся сахарный отпечаток. можно его слизать, говорит кенни, и у баттерса начинает гореть шея, уши и щёки, потому что все вроде как смотрят. потом они катаются на чёртовом колесе и целуются, зависнув над городом, целуются так оглушительно долго, что в животе всё переворачивается - то ли от высоты, то ли от того, как глубоко проникает его язык. так всё это классно, странно и удивительно; странно и удивительно - думает он, когда сползает с мотоцикла кенни, традиционно, за углом, на соседней улице, чтобы родители вдруг не увидели, достаёт телефон и разглядывает несколько сообщений, остающихся до сих пор непрочитанными.

[indent] с тех пор, как эрик уехал из города, они ни разу не разговаривали.

может, конечно, он отвечал кенни, стэну и кайлу, но ему - совсем нет. ни разу за всё это время. баттерс почти что привык к тому, что они стали друзьями - недавно совсем, и, видимо, не такими близкими, как были близки эрику парни, но всё-таки. всё-таки ему было бы приятно, пожалуй, если бы однажды эрик написал и ему. хотя бы разочек. может, он всё-таки обиделся из-за той вечеринки, когда всё это началось - ну, всё это с кенни случилось и завертелось? может, теперь он считает баттерса плохим другом, потому что тот позволил себе забыться на целый вечер, не уследил, не развеселил эрика, наверное, скучающего и чувствующего себя до безумия одиноко? ну какой ты дурак - говорит с укором баттерс собственному отражению; касается кончиками пальцев следа от неосторожного укуса на шее, едва сдерживая дурацкую девчачью улыбку то ли гордости, то ли обожания (так он на кенни глядит, и губы его сами по себе начинают смеяться, лучась искренностью, счастьем и радостью, потому что, ну, это же кенни. и он выбрал его. продолжает выбирать изо дня в день, снова и снова, разве это не чудо господне?); баттерс смазывает с лица это сияние, напоминая себе, что он был, вероятно, по-настоящему отвратительным человеком, бросив эрика тогда одного - ну кто, как не ты, должен был понять, как всё это неприятно ощущается, как всё это чувствуется тоскливо, обидно до безобразия?

[indent] извини, - пишет он эрику, - если я тебя чем-то обидел. я правда не хотел. я очень соскучился, надеюсь, ты поскорее приедешь ^___^
[indent] я люблю тебя, - пишет он кенни, - встретимся завтра. уже скучаю!

[indent] из двух сообщений, которые он отправляет каждый вечер, снова и снова, ответ всегда он получает стабильно один.

потому когда кенни скидывает ему фотки какого-то домика в горах, а следом за ним - баттерс ждёт, что будут какие-то комментарии! - он вдруг получает оповещение о том, что эрик поставил на его последнее "я соскучился" блюющую реакцию, баттерс даже глазам не верит своим сначала. потом только осознаёт, что эрик действительно прочел всё, что он ему успел написать, и даже ответил, что он возвращается. баттерс чувствует себя самым счастливым - рождество ещё не успело даже подкрасться, а он получает подарки, ну что за день!

- что за день! - повторяет он, чихая от щекочущих нос пузырьков какого-то дорогого и очень кислого игристого вина, когда кенни признаётся ему в любви: они приготовили такой сложный ужин, у них одинаковые, парные свитера - баттерс сам выбирал, и выглядят они сейчас как из какого-нибудь классного-классного сериала, и вечер обещает быть самым невероятным, самым потрясающим быть обещает, потому что... - я тоже люблю тебя! - говорит он, смеясь и поглядывая на часы - ровно семь, значит, сейчас... - сюрприз!

сюрприз стоит на пороге, улыбаясь широко-широко, сюрприз стягивает ботинки и роняет сумку на пол, говорит привычно-дурацким голосом, какой-то совсем чужой, повзрослевший ещё сильнее, и баттерс не может сдержать радости, потому что где-то внутри, в груди, там, где только что щекоталось вино, сердце колотится абсолютно счастливо.

- привет, э-э-эрик! - баттерс срывается с места и сгребает в объятиях картмана, потому что, господи, он правда так жутко соскучился - словами не передать! а ещё потому что он до последнего не верил, что эрик приедет, но очень сильно на это надеялся, - кенни, я пригласил его с нами повеселиться! - баттерс тянет эрика за руку за собой, и оглядывается на своего парня, который выглядит сейчас так, будто увидел самого настоящего призрака. баттерс смеётся, потому что всё удалось - он ведь и правда не ожидал, да? смешно получилось! - я так счастлив, - говорит он, - что встречу это рождество с двумя самыми-самыми лучшими на свете людьми: со своим другом и своим парнем. раздевайся скорее, эрик, я и тебе свитер захватил! такой же, как у нас с кенни!

[indent] правда ведь здорово?

кенни

[indent] под звон бьющегося стекла кенни отчетливо слышит (и видит), как его жизнь летит в какую-то там трипизду.
он ещё даже не успел распробовать на вкус эти три слова - избитые, пошлые, но такие правильные здесь и сейчас.
блять.
баттерс говорит это так буднично, будто вполне само собой разумеется, и, не меняя тона и радостного щенячьего блеска в глазах, втирает ему про какой-то сюрприз.

[indent] сюрприз, блять, к слову на пороге появляется реально словно хуй на именинах.
и кенни давится игристым, которое судорожно допивает, потому что горло пересохло.
и кенни сжимает в руках бокал из тонкого стекла так сильно - почти как объятия баттерса на нём сейчас - что оно лопается в его руке.
но остриё спасительно рассекает его кожу, возвращая в реальность, и он запоздало шикает, прижимая кровоточащую ладонь к ебучему (такому же красному) свитеру (как красиво, блять, баттерс), и сваливает подальше, буркнув на ходу "я уберу".

[indent] а потом идёт в ванную и закрывается там на добрых пять минут.
просто включает воду и тупо пялится в зеркало. на своё отражение.
так и хочется разбить и его, и руки в кровь, чтобы прийти в себя, чтобы попытаться совладать с эмоциями.
он даже толком сказать не может, что во всей этой ситуации ебало его больше всего.

[indent] сорванный романтический вечер? кенни как раз запасся гандонами как не в себя, будто вместо катания на лыжах планировал кататься друг на друге (так и было).
какой же он идиот, если решил, что начал жить как обычный человек, завёл нормальные отношения, в которых любит и любим.
он не был зол на баттерса. но был на себя и на картмана.
баттерс, его милый солнечный мальчик, конечно же, ни о какой хуйне, что между ними творилась, не знал. и намерений дурных тоже не имел.

[indent] чего не скажешь об эрике.
эта сука наверняка знала, что кенни будет здесь. не припёрся бы он один на один отмечать рождество со стотчем.
слишком по-пидорски, звучит в голове его голосом. любимая фраза. изъезженная вдоль и поперёк.
в любой непонятной ситуации они с пацанами её озвучивали вперёд, чтобы обломать его.

[indent] кенни смывает кровь, выковыривает застрявшее внутри противное мелкое стёклышко, потом плещет ледяной водой на раскрасневшееся от игристого и злости лицо.
смотрит на себя и не знает, блять, что сказать или сделать.
нужно попытаться взять себя в руки.
он делает вдох-выдох. повторяет процедуру раз десять. пока не приходит в себя.

[indent] к счастью, в шкафчике за зеркалом находится и бинт, и ещё много всякой полезной хуеты. ровно как и уборочный инвентарь уже в другом шкафчике, прямо у входа.
возвращается он уже с рукой перебинтованной, на снежно-белом проступает кровавое пятно, но ему, честно, поебать.
он берёт веник и совок, собирает молча разбитое стекло, пока его сверлят две пары глаз.
доходит до урны, и только после этого поднимает голову.

[indent] - привет, эрик, - говорит он без напускной радости в голосе, и ебало у него сейчас такое кислое-кислое - словно лимон целиком заглотил, не жуя, но от кислоты разъедает всё внутри. - классный сюрприз, баттерс.

[indent] баттерс сарказма не выкупит. но наверняка начнёт переживать, что что-то сделал не так. кенни ведь не пытается ради него лицо держать. хотя мог бы попробовать.
но пытаться строить удачную мину про явно хуёвой игре - выбор тоже хуёвый. ему не хочется вскрывать причину его раздражения и недовольства.
ровно как не хочется скрывать её.

[indent] а у картмана взгляд ещё такой. препарирующий.
этот сучёныш явно явился сюда с целью ему поднасрать.
и ещё на баттерса поглядывает как-то нездорово.

[indent] оставалось надеяться, что в чудо-доме ещё и бита припрятана.
если он совсем охуеет - кенни помнит отличный способ привести картмана в чувство.